Киевский Особый военный округ одним из первых принял на себя удар летом 1941 года.
С началом боевых действий он был переименован в Юго-Западный фронт, которым командовал Михаил Петрович Кирпонос. Войска фронта, а также Пинской военной флотилии три месяца сдерживали натиск немецких сил, но остановить наступление за неимением резервов не удалось. К середине сентября 1941 года четыре армии фронта оказались в окружении. В «киевском мешке» погибло не только много солдат и офицеров, но и военных корреспондентов. А 20 сентября 1941 года гитлеровские войска взяли в кольцо штаб Юго-Западного фронта. Завязался бой, в котором участвовали все — от рядового до командующего фронтом. Многим не удалось прорваться. Командующий фронтом Кирпонос и член Военного совета Бурмистенко, а также начальник штаба Тупиков были убиты в сражении. Рыков и Потапов, занимавшие посты в Военном совете фронта, попали в плен.
В ночь на 19 сентября 1941 года советские войска оставили Киев, что в конечном итоге привело к многочисленным неудачам на южном участке советско-германского фронта. Отступление также исключало возможность прорыва в Черное море кораблей Пинской военной флотилии, поэтому экипажам пришлось взорвать свои суда и, сойдя на берег, прикрывать отход наших сил. Тем не менее, во многом благодаря действиям Юго-Западного фронта затормозилось немецкое наступление на Москву.
В тот же день, когда советские войска оставили Киев, в город вошли немцы. В городе оставалось около 400 тысяч жителей. Первым действием оккупантов стала обязательная регистрация жителей в течение 5 дней. Таким образом, они смогли вычислить коммунистов и сотрудников НКВД, которые в дальнейшем были расстреляны.
Через 5 дней Киев содрогнулся от взрывов. В центре города сдетонировали радиоуправляемые мины, заложенные еще до отступления силами НКВД и РККА. Начавшийся после этого пожар было не потушить — в городе не работал водопровод.
Второй раз Киев горел в ноябре 1943-го, но уже по вине немцев.
Во время оккупации обязательства по защите граждан взяла на себя украинская интеллигенция. Для этого в городе была сформирована двойная власть: оккупационная в лице штаба комиссариата немцев и гражданская власть, созданная при содействии городской интеллигенции. Силами гражданской власти были созданы подпольные детские дома, в которых получали шанс выжить дети, оставшиеся без попечения родителей.
«Мы с братом остались одни — отец ушел на фронт, мать должна была заботиться о нашей больной бабушке и сестре-инвалиде с дочкой. Поэтому такие подпольные дома спасали жизнь детям» |
Действия гражданской власти не остались незамеченными немцами. Поняв, что помимо Красной Армии и большевистского подполья их главным врагом является киевская интеллигенция, гитлеровцы провели масштабные репрессии.
«Из оставшихся в Киеве 400 тысяч жителей в Бабьем Яру и под пытками погибло около 100 тысяч» |
Массовые облавы стали причиной того, что киевляне старались без особой надобности не выходить из дома. Всех, кого удавалось поймать, увозили на машинах на сборный пункт на ул. Артема, 24, и далее — в Германию. Многие были публично казнены на фонарях напротив Бессарабки, где потом был поставлен памятник Ленину.
Несмотря на все это, город продолжал жить: работали Оперный театр, Украинская хоровая капелла, капелла бандуристов, Театр оперетты, варьете, кукольный театр, консерватория, хореографическая и две музыкальные школы. Были открыты зоопарк и ботанический сад. В 1943 году в Киеве даже состоялись две художественные выставки, на которых выставляли свои работы 216 художников. Проводились спортивные мероприятия. Открыли свои двери даже некоторые рестораны. Впрочем, увеселительные заведения, в основном, развлекали немцев, да и места общепита также работали для оккупантов. А обычным жителям приходилось перебиваться хлебом из каштана.
Более двух лет город находился под сапогом оккупантов. Когда осенью 1943-го Красная Армия все ближе подступала к городу, Киев накрыла еще одна волна разрушений. Второй раз город горел в ноябре 1943-го, по вине немцев.
Сражение за Киев в 1943-ем стало одним из образцов военного искусства наряду со сражениями под Москвой и Сталинградом. Наши армии смогли прорвать в ключевом звене оборонительную систему по Днепру, которая, как надеялись немцы, должна была остановить наступление советских войск. Уже сам отход немцев за Днепр явился провалом стратегии и тактики германской армии.
При форсировании Днепра южнее и севернее Киева части Красной Армии захватили плацдармы на правом берегу и в ожесточенных боях сумели не только укрепить, но и значительно расширить их. На левом берегу Днепра и с Труханова острова наша артиллерия мощными ударами сдерживала отступившего противника и не давала гитлеровцам вернуть позиции. Но и немцы не собирались сдаваться: они стягивали к Киеву все возможные резервы. Их контратаки становились ожесточеннее, а сопротивление — упорнее. К нашим переправам они подвели танковые и пехотные части с других участков. Германское командование требовало от своих войск любой ценой сбросить части Красной Армии в Днепр. Гитлер издал указ о том, что всякий немецкий солдат, отступивший от Киева, будет немедленно расстрелян.
В борьбе за плацдармы на правом берегу Днепра нашим армиям очень пригодился опыт прошлых оборонительных боев. Подвижные отряды заграждения окаймили опорные пункты минными полями, бойцы хорошо окопались, умело была организована система огня. Немцы предпринимали одну атаку за другой, но, неся большие потери, успеха не имели. Наши подразделения переходили в контратаки и, нанося удары по флангам атакующих немцев, еще больше изматывали врага. В конечном итоге отвоевать захваченные нашими бойцами плацдармы гитлеровцам не удалось.
Во время операций по захвату плацдармов, когда телефонная связь еще не была установлена, самая ответственная и опасная работа выпадала связным. Одним из отличившихся стал связной 75-ой гвардейской стрелковой дивизия 1-ого Украинского фронта Иннокентий Михайлович Смоктуновский (Смоктунович). Когда его часть форсировала Днепр севернее Киева, Смоктуновский под непрерывным огнем противника неоднократно переправлялся через реку, чтобы доставить донесения в штаб дивизии. За мужество и героизм гвардии рядовой Смоктуновский был награжден медалью «За отвагу», которую он получил только через 49 лет.
«...под обстрелом противника вброд через реку Днепр доставлял боевые донесения в штаб...» |
Будущему знаменитому актеру тогда было всего 18 лет, а он уже был опытным бойцом, прошедшим горнило «Курской дуги». Вместе со свой дивизией Смоктуновский участвовал в операции по освобождению Киева. 3 декабря 1943 года его часть попала в окружение, а сам Иннокентий Михайлович оказался в немецком лагере для военнопленных. Начальство лагеря предложило Смоктуновскому вступить в ряды РОА, на что он ответил отказом.
«Был и другой выход — желающим предлагали службу в РОА... Но меня он не устроил...» |
Спустя месяц плена, когда немцы готовились к отправке узников в Германию, Смоктуновскому удалось сбежать. Несколько недель он скитался по зимнему лесу. Полностью истощенного, почти в бессознательном состоянии его обнаружила семья Шевченко. Сельчане укрыли его от карателей и выходили. Спустя месяц глава семьи помог Смоктуновскому добраться до партизанского отряда им. Ленина Каменец-Подольского соединения, в котором он воевал до соединения с частями регулярной армии. Свою дальнейшую службу Смоктуновский продолжил в 165-ой стрелковой Седлецкой Краснознаменной дивизии, встретив победу в Германии.
«Не верьте, что на войне не страшно, это страшно всегда. А храбрость состоит в том, что тебе страшно, а ты должен преодолеть животный ужас и идти вперед, и ты это делаешь» |
Нет аккаунта? Зарегистрируйтесь