Подконтрольные немцам Спас-Деменские высоты, господствующие над одноименным плацдармом, были серьезным препятствием для всей Смоленской наступательной операции. За 2 года оккупации возвышенности были превращены в настоящие подземные крепости, неуязвимые ни для авиации, ни для артиллерии.
Высота 233,3 была одной из самых укрепленных. Уже несколько дней наша авиация и артиллерия обстреливала сопку, но как только пехота поднималась в атаку, с высоты открывался ураганный огонь и наступление срывалось.
Командование поручило решить это проблему 1-й Штурмовой инженерной комсомольской бригаде. Слаженный, прошедший огонь и воду, отряд Белоконя, как ни один другой подходил для решения столь сложной задачи.
Инженерно-штурмовые бригады были абсолютно новым формированием для Красной Армии. Набранные из самых лучших инженерно-саперных частей специалисты после прохождения специальной боевой подготовки стали «техническим спецназом» советской армии. Отличительной чертой бойцов данного подразделения были стальные нагрудники, что делало их похожими на средневековых рыцарей.
Для взятия высоты командир 1-ой Комсомольской бригады посоветовал использовать батальон майора Белоконя Федора Михайловича, по отзывам комбрига «очень опытного, смелого и волевого офицера, заслуженно пользующегося любовью и уважением подчиненных».
Родился Федор Михайлович в 1910 году, в Харьковской области. На фронтах Великой Отечественной он оказался с первых дней войны. Несмотря на молодость, а майору было чуть больше 30, Федор Михайлович Белоконь уже неоднократно зарекомендовал себя как толковый командир. Первую свою награду «Орден Красной Звезды», тогда еще капитан он получил в 1942 году за бои на Южном и Закавказском фронтах.
«Капитан Белоконь действует смело и отважно и служит примером для своих подчиненных. Это создает заслуженный авторитет капитану Белоконь». |
Именно саперный батальон комбата стал костяком при формировании 1-ого Штурмового инженерно-саперного батальона. Отряд Белоконя сравнительно недавно сражался с противником на смоленском направлении.
Почти все бойцы молоды, а у многих к тому времени уже были боевые награды. Штурмовики всегда действовали стремительно и бесстрашно. Для них существовал лишь один закон — вперед. Их отважные действия строились на строгом расчете, мгновение для них могло многое решить.
Штурмовики вплотную подходили к немецким позициям, а потом по команде поднимались в полный рост и шли на врага лавиной, стреляя на ходу. Оказавшись у траншей, штурмовики закидывали немцев гранатами.
Эти бойцы были универсалы своего дела. Они умели практически все. Обезвредить любую мину для них не составляло труда. Штурмовики мастерски блокировали и взрывали вражеские дзоты, с помощью лестниц, кошек, лопат и щитков быстро преодолевали колючую проволоку и противотанковые рвы.
Штурм высоты было решено начать в 21:00 10 августа 1943 года. Майор настоял на том, чтобы наступление началось без артподготовки — важен был эффект неожиданности. Артиллерия должна была открыть огонь только по сигналу Белоконя, когда его штурмовики достигнут первой линии траншей противника.
Точно в назначенное время началась атака. По сигналу штурмовики встали и без единого выстрела бросились вперед. Слышны были только шорох веток и дыхание людей. Когда бойцы комбата были уже совсем близко от первой линии обороны, противник заметил наступавших и открыл шквальный огонь, но стальные панцири надежно защищали наступавших. В рядах противника началась паника, в это же время, после условленного сигнала, по склону высоты ударила наша артиллерия.
Штурмовики дошли до первой немецкой траншеи. Бойцы метнули гранаты, выхватили ножи и бросились на гитлеровцев. Немецкий офицер, выскочив из блиндажа, выпустил несколько пуль в солдата Лазарева. Но Лазарев, размахнувшись, автоматом разбил немцу голову.
Ефрейтор Сотников почувствовал, что кто-то обстреливает атакующих штурмовиков сзади. Это был немец, прикрывавшийся трупом сраженного товарища. Сотников выхватил нож и после недолгой схватки уничтожил врага. Рукопашный ночной бой продолжался недолго.
В 22:15 отряд овладел вершиной, а через полтора часа захватил противоположный склон. Высота была наша, но ее еще предстояло удержать до прихода основных сил.
На рассвете немцы предприняли первую попытку отбить высоту, но, встретив сильный отпор, вынуждены были отступить. До прихода нашего подкрепления враг еще трижды атаковал 233,3 и каждый раз откатывался назад. 1-ый Штурмовой батальон надежно удерживал позиции.
Препятствие, тормозившее Смоленскую операцию, было устранено и наступление возобновилось.
За тот бой многие солдаты батальона Белоконя получили государственные награды, а сам комбат был удостоен ордена Александра Невского.
«За четкую организацию штурма высоты 233.3, умелое руководство подразделениями и проявленное при этом личное мужество в борьбе с фашистами тов. Белоконь достоин Правительственной награды — Орден «Александра Невского». |
Вместе с 1-й Штурмовой инженерной комсомольской бригадой Федор Михайлович Белоконь дошел до Берлина, был неоднократно награжден. Войну он закончил в звании гвардии подполковника.
На лесной опушке стоит группа молодых бойцов и командиров. В центре группы — офицер Николай Балабанов. Он высокого роста, худощавый, с большими карими глазами. Мужественное лицо его ещё сохраняет юношеские черты. Балабасову всего 22 года. Грудь его украшена двумя орденами. Со своими бойцами Балабасов штурмом взял высоту, которую немцы обороняли с сотенным упорством.
Вот участник боя за высоту — командир отделения старшина Аллахвердиев. Ему тоже 22 года. Он четыре раза удостаивался правительственной награды.
Подразделение, в котором мы сейчас находимся, сравнительно недавно дерётся на этом участке, но почти все рядовые и офицеры его личного состава награждены орденами и медалями.
Штурмовые группы используются для блокировки вражеских дзотов. Они действуют стремительно и бесстрашно. Каков бы ни был огонь врага, штурмовики знают лишь один закон — вперёд! Мгновение решает многое. И отважные действия штурмовиков построены на строгом расчёте.
Штурмовики приближаются к позициям немцев на 100–150 метров. По сигналу они встают в полный рост и лавиной идут на врага, стреляя на ходу. Немецкие пулемётчики, миномётные расчёты и солдаты пехотинцы, прижатые огнём, обычно прячутся в траншеи. Этого только и нужно штурмовикам. Пробежав 100–150 метров, отделяющие их от вражеских траншей, они с ходу пускают в дело гранаты. На языке штурмовиков это называется «глушить немца».
Есть и ещё одно страшное оружие в руках штурмовика — финский нож. В части мы видели молодых бойцов, упражнявшихся в метании финок. Острый нож, пролетев шесть—восемь метров, глубоко вонзался в доску.
Бойцы части спаяны великой боевой дружбой. Старшина Аллахвердиев с гордостью говорит:
— Хорошо действуют все. Все отличились, все имеют ордена и медали. Задача поставлена, сигнал к атаке дан, люди встают и спешат вперёд. Они знают: если залечь, то немец одумается и начнёт бить минами и снарядами. Раз встали, значит, — вперёд! Добравшись дo траншей, убиваем, глушим врага гранатами.
Штурмовики — бойцы-универсалы. Они умеют обезвредить любую мину. Однажды Аллахвердиев за один день обезвредил 370 вражеских мин. Штурмовики мастерски блокируют и взрывают вражеские дзоты, быстро с помощью лестниц, кошек, лопат и щитков преодолевают колючую проволоку и противотанковые рвы, наводят мосты для себя и для танков, делают проходы в проволочных заграждениях.
— Быстрота и натиск, — говорит командир группы, — вот наше правило. Ворвались в траншеи, а там победа наша. Главное — стремительно действовать.
...Семь суток шли бои за высоту, прикрывавшую подходы к населённому пункту. Впереди — проволочные заборы, минные поля, бетонированные огневые точки, противотанковые рвы. На обратных скатах — блиндажи в восемь—девять накатов, где немцы скрывались от нашего артиллерийского огня.
— По существу это город на холме, врытый в землю, — докладывали разведчики. Белоконь прибыл к командиру части в середине дня. Командир ознакомил его с обстановкой и сказал:
— Высоту надо взять во что бы то ни стало.
— Возьмём, — ответил Белоконь. — Только есть у меня одна просьба: разрешите идти в атаку без артиллерийской подготовки.
Командир согласился и пожелал успеха.
Белоконь — самый «старый» среди офицеров и бойцов своей группы. Ему 32 года. Он начал службу в Красной Армии с бойца. Темнело, когда Белоконь подошёл к лесу, где расположились его бойцы. Он услыхал звуки гармонии и, подойдя ближе, различил слова песни:
Закури, дорогой, закури!
Ты сегодня до самой зари.
Не приляжешь, уйдёшь опять
В ночь глухую врага штурмовать...
Белоконь собрал командиров и отдал приказания. Через несколько минут машины подвезли штурмовиков ближе к переднему краю.
Без шума люди двигались по высокому кустарнику. Всего сто метров отделяли их теперь от немецких траншей. По сигналу штурмовики встали и без единого выстрела бросились вперёд. Слышны были только хруст мёрзлой травы, шорох веток и дыхание людей.
Автоматы ударили одновременно. Вот и первая немецкая траншея. Бойцы метнули гранаты, выхватили ножи и бросились на гитлеровцев. Немецкий офицер, выскочив из блиндажа, выпустил несколько пуль в бойца Лазарева. Но Лазарев, размахнувшись, автоматом разбил фашистскому офицеру голову. Ефрейтор Сотников почувствовал, что кто-то обстреливает атакующих штурмовиков сзади. Это был немец, прикрывшийся трупом немецкого солдата. Сотников выхватил нож. Короткая схватка, и, уничтожив немца, Сотников догнал своих товарищей.
Рукопашный ночной бой продолжался недолго. Укрепленный узел немцев был блокирован и пал в результате стремительной атаки штурмовой группы. Утром в блиндаже, где ещё накануне вечером находились немецкие офицеры, расположились на отдых бойцы Белоконя.
...Командиру Николаю Балабасову было приказано захватить опорный пункт немцев на подступах к населенному пункту. Ночью Балабасов выдвинул своих комсомольцев штурмовиков вперёд и залёг в 150 метрах от врага. Утром немцы ничего не обнаружили, а в 12.00 ударили наши пушки. Когда артиллерийский огонь был перенесён дальше, перед бойцами встал во весь рост командир Балабасов. Высоко подняв автомат, он крикнул:
— За родину, за Сталина! Вперед!
В пятнадцать минут бойцы достигли высоты. Немцы были ошеломлены такой стремительностью. Из противотанкового рва штурмовики выбрались, становясь друг другу на плечи. Некоторые лопатами вырубили в стенах рва ступеньки и по ним карабкались вверх. Пулей тяжело ранило командира Клушкина, но он продолжал драться. Старший сержант Золотухин с шестью бойцами сдерживал яростную контратаку врага. Старшина Аллахвердиев видел, как упал командир взвода. Старшина взял командование взводом на себя и приказал пулемётчикам выбить немцев из засады на правом фланге.
У каждого блиндажа, у каждой траншеи шёл жестокий бой. Из лощины выползли немецкие танки и самоходные пушки. Один танк шёл прямо по асфальтированной дороге. Балабасов подскочил к трофейному орудию, чтобы повернуть его против немецкой машины, но танк ударил снарядом из своей пушки. Балабасова засыпало землёй. Однако он выбрался и тотчас же принял решение отбить контратаку немецких танков дымовыми гранатами.
Высота окуталась клубами чёрного дыма. Что подумал противник, — неизвестно, но немецкие танки повернули назад.
Бой с немецкой пехотой продолжался. Ефрейтор Григоренко из автомата перебил весь расчёт немецкого миномёта. Старшина Аллахвердиев из итого же трофейного миномёта открыл огонь по немцам. Штурмовик Танюшин, раненый в обе ноги, лёжа, продолжал стрелять из автомата. Всюду на высоте валились трупы немецких солдат и офицеров«. Штурмовики, действуя автоматами, гранатами, ножами, сбросили немцев со скатов высоты и заняли укреплённый пункт.
Через несколько часов после боя на той же высоте отличившимся бойцам и командирам были вручены боевые ордена.
«Дорогой отец! — писал потом Николай Балабасов своему отцу, снайперу, награждённому медалью „За отвагу“, — Рад, что ты убил несколько десятков немцев. Принимаю твой вызов — бить врага беспощадно. Постараюсь от тебя не отстать».
А. БУЛГАКОВ, спец. корреспондент «Известий». ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
Нет аккаунта? Зарегистрируйтесь